Три в одном
туда уже не влезает, продолжаю тут
Часть 6
Питер кое-как стащил с себя грязную и порванную одежду и торопливо умылся, шипя от боли каждый раз, когда задевал синяк или ссадину. Голова болела и кружилась все сильнее.
Он рухнул в кровать, надеясь, что сон поможет избавиться от этих неприятных ощущений. Но, видимо, был слишком взволнован, чтобы сразу отключиться. В голову лезли разнообразные мысли и воспоминания. О том, что случилось сегодня, и о том, что произошло несколько лет назад.
Он осознал, что все эти воспоминания так или иначе связаны с Лишей О'Коннел. И вздохнул, откинувшись на подушку. Неужели то, о чем сегодня со смехом говорили ее братцы, правда? И она действительно была огорчена его отъездом в Тринити-колледж тогда, три года назад? И испугалась, когда он свалился с ее окна? Или это просто их досужие домыслы?
Братцы любили так подшутить. Еще в самом начале их знакомства они частенько поддразнивали свою сестру, называя ее "невестой докторского сынка". Это всегда злило Лишу. Да и Питер иногда выходил из себя и пытался с ними подраться.
И, несмотря на заверения Патрика в том, что "все можно переиграть", Питер сильно сомневался насчет этого. Хотя бы потому, что мистер О'Коннел, отец Лиши, слыл человеком мстительным и злопамятным. А Питер достаточно успел набедокурить, чтобы оказаться у него на плохом счету.
Молодой человек тяжело вздохнул, потерев висок. Закрыл глаза, в надежде уснуть. Но вместо этого вспомнил тот день, когда он зашел в лавку О'Коннелов, чтобы попрощаться с Лишей и ее матерью перед отъездом в Тринити-колледж...
Настроение у него тогда было отвратительное. Ему совершенно не хотелось оставлять своих друзей и отправляться на новое место, чтобы очутиться среди этих ужасных протестантов. Питер пытался высказать свои соображения по этому поводу отцу, но тот и слушать его не хотел.
- Ты должен быть мне благодарен за то, что у тебя появился такой редкий шанс получить блестящее образование! – отрезал он. – Так что все решено, сын. Завтра поедешь в колледж! И я надеюсь, что там у тебя не будет времени на всякую дурь!
И Питер прикусил язык. Он понимал, что сам виноват, вызвав гнев отца своим поведением. И тот просто сослал его в этот чертов колледж на год раньше. В качестве наказания. Это несправедливо. Отец просто его ненавидит!
Он вошел в булочную, упиваясь жалостью к себе. Горечь и досада мальчика усилились еще оттого, что отец, в приступе гнева, запретил ему общаться с братьями О'Коннел.
- Когда вы вместе, в вас вселяется дьявол! – сказал он сердито.
В лавке трудилась миссис О'Коннел, которой помогала ее дочь.
- А, Питер! – окликнула его мать Лиши, раскладывая свежевыпеченные хлебцы на прилавке. – Хорошо, что ты к нам заглянул. Хочешь булочку? Еще горячая!
Она выпрямилась, потирая ноющую спину.
Миссис О'Коннел опять ждала прибавления в семействе, и, судя по ее выпирающему животу, срок был уже близко.
Лиша притащила еще один поднос с булками, бросив на него быстрый взгляд.
- Слышала, что ты уезжаешь учиться в колледж, - продолжила миссис О'Коннел, убирая выбившуюся прядь волос под чепец. – Мои сорванцы все уши мне прожужжали.
- Да, завтра уезжаю, - ответил Питер грустно. – Вот, зашел попрощаться.
- Позвать Майка или Алекса? – миссис О'Коннел освободила поднос и вернула Лише.
Питер мотнул головой, потупив глаза.
- Нет, не надо, миссис О'Коннел. Папа мне запретил с ними разговаривать. Сказал, что мы... одержимые... или что-то в этом роде.
Она покачала головой, выслушав его.
- Твой отец такой строгий, - заметила миссис О'Коннел. – Но я уверена, что он хочет тебе добра...
Питеру не хотелось говорить об этом. И он очень вежливо перебил ее, скосив глаза на стоявшую рядом Лишу:
- На самом деле я зашел, чтобы попрощаться с вами, миссис О'Коннел. И с Лишей.
- Ну, конечно. Иди-ка сюда, бедовая твоя голова! – женщина вытянула руки, слабо улыбнувшись.
Питер послушно подошел, и она крепко его обняла.
- Держись там, - прошептала миссис О'Коннел ему на ухо. – Если завтра рано утром к нам зайдешь, я тебе дам в дорогу кучу пирожков. Специально для тебя напеку. Зайдешь?
Он кивнул, чуть смутившись от таких бурных проводов. Обычно мать Лиши вела себя очень сдержанно.
Она выпустила его из объятий и кивнула, повернувшись к дочери.
- Идите, поболтайте, пока время есть. Отец еще в пекарне возится, а то он всегда ворчит, если кто из помощников не на месте. Пока не вернулся, можете погулять.
И она подмигнула им.
Питер посмотрел на Лишу. Девочка взяла пустой поднос и кивком головы поманила своего приятеля за собой.
- Пойдем за следующей партией булочек. Заодно и поговорим, - сказала она.
Питер послушно пошел за ней.
Сначала они молчали, а потом Лиша спросила:
- Так когда ты вернешься из этого своего колледжа?
Питер вздохнул, потому что она затронула больную тему.
- Через год.
Лиша разинула рот.
- Так долго! Я думала, что ты съездишь и вернешься!
Питер пожал плечами. Ему тоже хотелось так думать. Но отец разочаровал его, сказав, что оплатил его годовое обучение.
- Как же ты там будешь один? – кажется, только Лиша и понимала, насколько все плохо.
Питер заставил себя сдержаться.
- Я там буду не один, - буркнул он и вздохнул. – Там будет куча протестантов в качестве компании.
Он почувствовал себя мучеником. Этаким Даниилом, которого вот-вот бросят в ров со львами.
Они отошли достаточно далеко от лавки. Но до пекарни, где работал мистер О'Коннел, тоже еще было далеко.
Питер остановился и попытался забрать поднос у Лиши.
- Ты будешь меня ждать? – спросил он пытливо, посмотрев ей в глаза.
Лиша чуть удивилась такому вопросу.
- Буду, конечно, - ответила она. – Мы все будем тебя ждать. Мама, Алекс, Патрик...
- Ты не поняла меня, - перебил ее Питер, дотронувшись до ее руки. – Я имею в виду, будешь ли ты ждать меня... как...ну, знаешь... – он внезапно смутился, не зная, как лучше ей объяснить.
Но Лиша, кажется, и сама догадалась, и щеки ее чуть порозовели.
- Буду, раз это так важно для тебя, - ответила она, и ее глаза заблестели.
- Важно, - кивнул он, оставаясь серьезным. И почувствовал, что тоже краснеет. – Мне будет легче вытерпеть этот год, если я буду знать, что ты меня ждешь.
- А если ты забудешь об этом? – спросила она. – Год – это так много...
- Клянусь, что не забуду! – ответил он горячо. – А ты клянешься, что дождешься?
Лиша кивнула. Ей нравилась эта идея.
К тому же, так делали многие герои из баллад. Было приятно почувствовать себя в этой же роли.
В балладах пелось еще кое о чем. И Лиша лукаво прищурилась, посмотрев на своего спутника.
- Такие клятвы надо скрепить, - сказала она. – Иначе они не имеют силы.
- Кровью? – спросил Питер, слегка вздрогнув.
Лиша помотала головой.
- Можно и поцелуем, - сказала она.
- Ох! – Питер вздрогнул еще раз. – Ты уверена?
- Думаю, один раз можно попробовать, - сказала она.
Они быстро оглянулись по сторонам, чтобы убедиться в том, что никто их не увидит, а затем осторожно и неуклюже коснулись друг друга губами.
Потом отодвинулись и посмотрели друг на друга.
- Хм, - медленно произнес Питер, - и вот ради этого люди творят столько глупостей и безумств?
- Я слышала, что это должно быть приятно. Иногда до обморока, - сказала Лиша, проведя пальцем по губам.
- Может, мы что-то не так сделали? – предположил Питер.
Лиша наклонилась к нему еще раз и снова чмокнула в губы.
- А теперь? – спросила она с интересом.
Он пожал плечами.
- Возможно, надо подольше это делать? – сказал Питер, наконец.
- Давай попробуем! – и, прежде чем он успел ответить, Лиша снова потянулась к нему...
Питер отбросил тяжелый поднос и неуклюже обнял ее за плечи. По крайней мере, взрослые так делали...
- Это еще что такое?! – громкий рев мистера О'Коннела застал их врасплох. – Ах вы, бесстыжие! Вот я вас сейчас!..
Питер отпрыгнул в сторону, едва не упав. Лиша, ойкнув, побежала обратно в лавку, красная как рак.
А он со всех ног помчался прочь от изрыгающего проклятия взбешенного булочника, который размахивал своей тяжелой тростью и призывал на голову маленького мерзавца все кары небесные...
Питер улыбнулся, вспоминая тот неловкий момент. Это до сих пор заставляло его краснеть. Вот и сейчас щеки начали гореть.
Интересно, помнил ли об этом мистер О'Коннел? Суда по его реакции на его последнюю выходку, прекрасно помнил. Увы-увы, вряд ли он простит ему эту шалость.
Помнит ли Лиша?
Ох-ох...
В конце концов, это просто детская глупость.
Он постарался перестать думать о Лише.
Хотя, кто знает, в этом что-то есть?
Посвататься к дочери булочника?
Вернуться в колледж, чтобы не волновать отца?
Мысли проносились в голове с бешеной скоростью.
Будет ли она ждать его, если он снова спросит?
"Надо было поцеловать ее, вместо чтения этих дурацких стихов"
- Питер!
Кто-то тряс его за плечо.
Он испугался, все еще слишком сонный, чтобы понять, в чем дело.
- Это была просто игра... – пробормотал Питер, мотнув головой. – Мистер О'Коннел все неправильно понял!
- Питер, вставай, ты мне нужен!
Он сел в постели, хмурый и сонный, уставившись на отца, который тряс его за плечо.
- Что такое? – промычал он, чувствуя, что язык еле ворочается во рту. А в голове сразу начался сущий набат.
- Собирайся, у нас срочный вызов, - сказал отец, кидая ему одежду. – И поспеши!
Питер повернулся, преодолевая дикую головную боль, и посмотрел в окно. Там было еще темно.
- Вызов? В ночи? – пробормотал он, поморщившись. – Ох, отец, я не уверен, что от меня в таком состоянии будет толк...
- Могу полить тебя водой, если хочешь, - язвительно бросил отец, продолжая его тормошить. - Вставай-вставай, молодой человек! Отговорки не принимаются! И не вынуждай меня идти на крайние меры!
Питер принялся одеваться, неловко пытаясь попасть онемевшей за время сна рукой в рукав камзола. Он не понимал, какая муха укусила его отца в эти дни. Но он был сам не свой, и вел себя очень жестко.
- Но я даже не врач! – он сделал последнюю попытку возразить. – И вряд ли им буду!
Отец сунул ему тяжелую сумку с медикаментами. А сам ухватил ящик с инструментами. И толкнул его к выходу.
- Давай, топай! Один я все равно вряд ли с этим справлюсь...
Питер увидел у входа в дом двуколку, запряженную упитанной гнедой лошадью.
- Поторопитесь, доктор, - сказал возница. – Уж больно она плоха!
- Гони! – вздохнул отец, сев рядом с ним на козлы. Лицо его было мрачным и сердитым.
Хлопнул бич, повозка дернулась, и Питер, едва успевший опуститься на сидение, чуть не опрокинулся на спину от рывка...
Часть 6
- 6 -
Питер кое-как стащил с себя грязную и порванную одежду и торопливо умылся, шипя от боли каждый раз, когда задевал синяк или ссадину. Голова болела и кружилась все сильнее.
Он рухнул в кровать, надеясь, что сон поможет избавиться от этих неприятных ощущений. Но, видимо, был слишком взволнован, чтобы сразу отключиться. В голову лезли разнообразные мысли и воспоминания. О том, что случилось сегодня, и о том, что произошло несколько лет назад.
Он осознал, что все эти воспоминания так или иначе связаны с Лишей О'Коннел. И вздохнул, откинувшись на подушку. Неужели то, о чем сегодня со смехом говорили ее братцы, правда? И она действительно была огорчена его отъездом в Тринити-колледж тогда, три года назад? И испугалась, когда он свалился с ее окна? Или это просто их досужие домыслы?
Братцы любили так подшутить. Еще в самом начале их знакомства они частенько поддразнивали свою сестру, называя ее "невестой докторского сынка". Это всегда злило Лишу. Да и Питер иногда выходил из себя и пытался с ними подраться.
И, несмотря на заверения Патрика в том, что "все можно переиграть", Питер сильно сомневался насчет этого. Хотя бы потому, что мистер О'Коннел, отец Лиши, слыл человеком мстительным и злопамятным. А Питер достаточно успел набедокурить, чтобы оказаться у него на плохом счету.
Молодой человек тяжело вздохнул, потерев висок. Закрыл глаза, в надежде уснуть. Но вместо этого вспомнил тот день, когда он зашел в лавку О'Коннелов, чтобы попрощаться с Лишей и ее матерью перед отъездом в Тринити-колледж...
Настроение у него тогда было отвратительное. Ему совершенно не хотелось оставлять своих друзей и отправляться на новое место, чтобы очутиться среди этих ужасных протестантов. Питер пытался высказать свои соображения по этому поводу отцу, но тот и слушать его не хотел.
- Ты должен быть мне благодарен за то, что у тебя появился такой редкий шанс получить блестящее образование! – отрезал он. – Так что все решено, сын. Завтра поедешь в колледж! И я надеюсь, что там у тебя не будет времени на всякую дурь!
И Питер прикусил язык. Он понимал, что сам виноват, вызвав гнев отца своим поведением. И тот просто сослал его в этот чертов колледж на год раньше. В качестве наказания. Это несправедливо. Отец просто его ненавидит!
Он вошел в булочную, упиваясь жалостью к себе. Горечь и досада мальчика усилились еще оттого, что отец, в приступе гнева, запретил ему общаться с братьями О'Коннел.
- Когда вы вместе, в вас вселяется дьявол! – сказал он сердито.
В лавке трудилась миссис О'Коннел, которой помогала ее дочь.
- А, Питер! – окликнула его мать Лиши, раскладывая свежевыпеченные хлебцы на прилавке. – Хорошо, что ты к нам заглянул. Хочешь булочку? Еще горячая!
Она выпрямилась, потирая ноющую спину.
Миссис О'Коннел опять ждала прибавления в семействе, и, судя по ее выпирающему животу, срок был уже близко.
Лиша притащила еще один поднос с булками, бросив на него быстрый взгляд.
- Слышала, что ты уезжаешь учиться в колледж, - продолжила миссис О'Коннел, убирая выбившуюся прядь волос под чепец. – Мои сорванцы все уши мне прожужжали.
- Да, завтра уезжаю, - ответил Питер грустно. – Вот, зашел попрощаться.
- Позвать Майка или Алекса? – миссис О'Коннел освободила поднос и вернула Лише.
Питер мотнул головой, потупив глаза.
- Нет, не надо, миссис О'Коннел. Папа мне запретил с ними разговаривать. Сказал, что мы... одержимые... или что-то в этом роде.
Она покачала головой, выслушав его.
- Твой отец такой строгий, - заметила миссис О'Коннел. – Но я уверена, что он хочет тебе добра...
Питеру не хотелось говорить об этом. И он очень вежливо перебил ее, скосив глаза на стоявшую рядом Лишу:
- На самом деле я зашел, чтобы попрощаться с вами, миссис О'Коннел. И с Лишей.
- Ну, конечно. Иди-ка сюда, бедовая твоя голова! – женщина вытянула руки, слабо улыбнувшись.
Питер послушно подошел, и она крепко его обняла.
- Держись там, - прошептала миссис О'Коннел ему на ухо. – Если завтра рано утром к нам зайдешь, я тебе дам в дорогу кучу пирожков. Специально для тебя напеку. Зайдешь?
Он кивнул, чуть смутившись от таких бурных проводов. Обычно мать Лиши вела себя очень сдержанно.
Она выпустила его из объятий и кивнула, повернувшись к дочери.
- Идите, поболтайте, пока время есть. Отец еще в пекарне возится, а то он всегда ворчит, если кто из помощников не на месте. Пока не вернулся, можете погулять.
И она подмигнула им.
Питер посмотрел на Лишу. Девочка взяла пустой поднос и кивком головы поманила своего приятеля за собой.
- Пойдем за следующей партией булочек. Заодно и поговорим, - сказала она.
Питер послушно пошел за ней.
Сначала они молчали, а потом Лиша спросила:
- Так когда ты вернешься из этого своего колледжа?
Питер вздохнул, потому что она затронула больную тему.
- Через год.
Лиша разинула рот.
- Так долго! Я думала, что ты съездишь и вернешься!
Питер пожал плечами. Ему тоже хотелось так думать. Но отец разочаровал его, сказав, что оплатил его годовое обучение.
- Как же ты там будешь один? – кажется, только Лиша и понимала, насколько все плохо.
Питер заставил себя сдержаться.
- Я там буду не один, - буркнул он и вздохнул. – Там будет куча протестантов в качестве компании.
Он почувствовал себя мучеником. Этаким Даниилом, которого вот-вот бросят в ров со львами.
Они отошли достаточно далеко от лавки. Но до пекарни, где работал мистер О'Коннел, тоже еще было далеко.
Питер остановился и попытался забрать поднос у Лиши.
- Ты будешь меня ждать? – спросил он пытливо, посмотрев ей в глаза.
Лиша чуть удивилась такому вопросу.
- Буду, конечно, - ответила она. – Мы все будем тебя ждать. Мама, Алекс, Патрик...
- Ты не поняла меня, - перебил ее Питер, дотронувшись до ее руки. – Я имею в виду, будешь ли ты ждать меня... как...ну, знаешь... – он внезапно смутился, не зная, как лучше ей объяснить.
Но Лиша, кажется, и сама догадалась, и щеки ее чуть порозовели.
- Буду, раз это так важно для тебя, - ответила она, и ее глаза заблестели.
- Важно, - кивнул он, оставаясь серьезным. И почувствовал, что тоже краснеет. – Мне будет легче вытерпеть этот год, если я буду знать, что ты меня ждешь.
- А если ты забудешь об этом? – спросила она. – Год – это так много...
- Клянусь, что не забуду! – ответил он горячо. – А ты клянешься, что дождешься?
Лиша кивнула. Ей нравилась эта идея.
К тому же, так делали многие герои из баллад. Было приятно почувствовать себя в этой же роли.
В балладах пелось еще кое о чем. И Лиша лукаво прищурилась, посмотрев на своего спутника.
- Такие клятвы надо скрепить, - сказала она. – Иначе они не имеют силы.
- Кровью? – спросил Питер, слегка вздрогнув.
Лиша помотала головой.
- Можно и поцелуем, - сказала она.
- Ох! – Питер вздрогнул еще раз. – Ты уверена?
- Думаю, один раз можно попробовать, - сказала она.
Они быстро оглянулись по сторонам, чтобы убедиться в том, что никто их не увидит, а затем осторожно и неуклюже коснулись друг друга губами.
Потом отодвинулись и посмотрели друг на друга.
- Хм, - медленно произнес Питер, - и вот ради этого люди творят столько глупостей и безумств?
- Я слышала, что это должно быть приятно. Иногда до обморока, - сказала Лиша, проведя пальцем по губам.
- Может, мы что-то не так сделали? – предположил Питер.
Лиша наклонилась к нему еще раз и снова чмокнула в губы.
- А теперь? – спросила она с интересом.
Он пожал плечами.
- Возможно, надо подольше это делать? – сказал Питер, наконец.
- Давай попробуем! – и, прежде чем он успел ответить, Лиша снова потянулась к нему...
Питер отбросил тяжелый поднос и неуклюже обнял ее за плечи. По крайней мере, взрослые так делали...
- Это еще что такое?! – громкий рев мистера О'Коннела застал их врасплох. – Ах вы, бесстыжие! Вот я вас сейчас!..
Питер отпрыгнул в сторону, едва не упав. Лиша, ойкнув, побежала обратно в лавку, красная как рак.
А он со всех ног помчался прочь от изрыгающего проклятия взбешенного булочника, который размахивал своей тяжелой тростью и призывал на голову маленького мерзавца все кары небесные...
Питер улыбнулся, вспоминая тот неловкий момент. Это до сих пор заставляло его краснеть. Вот и сейчас щеки начали гореть.
Интересно, помнил ли об этом мистер О'Коннел? Суда по его реакции на его последнюю выходку, прекрасно помнил. Увы-увы, вряд ли он простит ему эту шалость.
Помнит ли Лиша?
Ох-ох...
В конце концов, это просто детская глупость.
Он постарался перестать думать о Лише.
Хотя, кто знает, в этом что-то есть?
Посвататься к дочери булочника?
Вернуться в колледж, чтобы не волновать отца?
Мысли проносились в голове с бешеной скоростью.
Будет ли она ждать его, если он снова спросит?
"Надо было поцеловать ее, вместо чтения этих дурацких стихов"
- Питер!
Кто-то тряс его за плечо.
Он испугался, все еще слишком сонный, чтобы понять, в чем дело.
- Это была просто игра... – пробормотал Питер, мотнув головой. – Мистер О'Коннел все неправильно понял!
- Питер, вставай, ты мне нужен!
Он сел в постели, хмурый и сонный, уставившись на отца, который тряс его за плечо.
- Что такое? – промычал он, чувствуя, что язык еле ворочается во рту. А в голове сразу начался сущий набат.
- Собирайся, у нас срочный вызов, - сказал отец, кидая ему одежду. – И поспеши!
Питер повернулся, преодолевая дикую головную боль, и посмотрел в окно. Там было еще темно.
- Вызов? В ночи? – пробормотал он, поморщившись. – Ох, отец, я не уверен, что от меня в таком состоянии будет толк...
- Могу полить тебя водой, если хочешь, - язвительно бросил отец, продолжая его тормошить. - Вставай-вставай, молодой человек! Отговорки не принимаются! И не вынуждай меня идти на крайние меры!
Питер принялся одеваться, неловко пытаясь попасть онемевшей за время сна рукой в рукав камзола. Он не понимал, какая муха укусила его отца в эти дни. Но он был сам не свой, и вел себя очень жестко.
- Но я даже не врач! – он сделал последнюю попытку возразить. – И вряд ли им буду!
Отец сунул ему тяжелую сумку с медикаментами. А сам ухватил ящик с инструментами. И толкнул его к выходу.
- Давай, топай! Один я все равно вряд ли с этим справлюсь...
Питер увидел у входа в дом двуколку, запряженную упитанной гнедой лошадью.
- Поторопитесь, доктор, - сказал возница. – Уж больно она плоха!
- Гони! – вздохнул отец, сев рядом с ним на козлы. Лицо его было мрачным и сердитым.
Хлопнул бич, повозка дернулась, и Питер, едва успевший опуститься на сидение, чуть не опрокинулся на спину от рывка...
@темы: Суровый урок, Фанфики
-
-
28.10.2012 в 01:13Я вас обожаю, natoth, честное слово! Вы даже не представляете, с каким нетерпением я буду ждать проды! И спасибо вам большое!
-
-
28.10.2012 в 01:17*собирает остатки моска в кучку и на совочек*
-
-
28.10.2012 в 01:25-
-
28.10.2012 в 02:10да уж, огребет бедный малый по самое небалуйсь...-
-
28.10.2012 в 09:03-
-
28.10.2012 в 12:06-
-
28.10.2012 в 12:26П.С. Я накатала сопливый драббл и все из-за вас)
-
-
28.10.2012 в 12:40-
-
28.10.2012 в 12:57Молоденький Питер такой трогательный теленочек))) И еще не понимает как он действует на слабый пол)))
Хм, - медленно произнес Питер, - и вот ради этого люди творят столько глупостей и безумств?
- Я слышала, что это должно быть приятно. Иногда до обморока, - сказала Лиша, проведя пальцем по губам.
- Может, мы что-то не так сделали? – предположил Питер.
От умиления растекаюсь лужицей)))) Какая прелесть)))) Какая чистая наивная невинность))) А в качестве сына врача пора бы Питеру и знать откуда дети берутся)))))
-
-
28.10.2012 в 13:01-
-
28.10.2012 в 13:10-
-
28.10.2012 в 13:13-
-
28.10.2012 в 13:22Почему Питер - единственный ребенок в семье? У матери было слабое здоровье? читать дальше
-
-
28.10.2012 в 13:52Скорее всего
-
-
28.10.2012 в 13:54-
-
28.10.2012 в 14:01Зато Питеру, поскольку он единственный, - вся любовь)
-
-
28.10.2012 в 14:16-
-
28.10.2012 в 14:28там не столько ограничение рождаемости... сколько количество выживших детей играло роль. шанс выжить у единственного ребенка значительно ниже, чем у пяти. А смертность была большая. Потому как-то напрягало людей, что ребенок один и обычно стремились число увеличить... для подстраховки. А уж как получалось - это от здоровья мамаши в первую очередь зависело.
ей же их рожать не папашеТем более у католиков, как известно, вообще всякие подобные ограничения не приветствуются (и по сей день Ирландия славится своими многодетными семьями).
Но времена тогда были действительно сложные, так что могли просто выжидать "до лучших дней". Я не думаю, что мать у Блада была задохликом чахоточным, но иногда вроде оба супруга здоровы, а детей нет. Это просто такая судьба
-
-
28.10.2012 в 14:29Да куда он от нее денется?))))))
все старший Блад виноват - не романтично, но возможно в самом деле излишнее курение испортило его репродуктивные способности... Розмари простудилась, перенесла какой-нибудь там сальпингит или хламидиоз... Или внематочную беременность... (или в те времена внематочная беременность приводила к смерти женщины?)
дети могли умирать в младенчестве. - грустно ужасно, но в те годы процент младенческиой смертности зашкаливал ужасно...
Насчет материального положения - тут я согласна с natoth - это скорее всего не влияло. Все ж таки католики очень ценят семью и детей, да и противозачаточные средства у них считаются грехом. Детей надо рожать сколько Б-г даст) Ну, и обычно если в семье всего один ребенок, то материальных и душевных затрат на него приходится вбухать столько, что и семерым хватило бы))))
А может - у Питера были маленькие брат или сестра, но они умерли в раннем детстве?( Питер ведет себя как типичный старший ребенок в семье. Лидер, ответственный, любит опекать слабых и младших... Тот же Джерька мне представляется средним ребенком в семье - у него нет ни лидерства старшего, ни избалованности младшего, зато есть дипломатичность средненького)
-
-
28.10.2012 в 14:37может - у Питера были маленькие брат или сестра, но они умерли в раннем детстве?( вполне вероятно. Просто быть может, он был слишком мал, чтобы это запомнить, а родители не хотели себе душу бередить вспоминая.
Мысль насчет Питта, как среднего сына, довольно мудрая
-
-
28.10.2012 в 14:40и эгоистичный.да, он ведет себя как мальчишка, но тем не менее, во взрослую жизнь он довольно рано вышел. Тот же колледж этому весьма поспособствовал. Папы мамы там нет, зато сколько угодно всяких личностей разной степени приветливости...собственно, в тепличных условиях он был лет до 10. И то их такими можно назвать с натяжкой, если вспомнить характер его мамочки...
-
-
28.10.2012 в 14:57Вообще-то да... Он привык быть сам себе хозяин, и не подстраиваться ни под кого. Ну, и самостоятельный, не ждет ни от кого помощи...
-
-
28.10.2012 в 14:58-
-
28.10.2012 в 16:55ага-ага. Типичные качества единственного дитяти в семье. И он, несмотря на то, что вроде общительный, весь в себе. Тоже свойственно детям-одиночкам.
Насчет Питта... мне почему-то всегда казалось, что у него большая семья... если не родные братья-сестры, то двоюродные итд
-
-
28.10.2012 в 17:43-
-
28.10.2012 в 19:08-
-
28.10.2012 в 19:39-
-
28.10.2012 в 20:05-
-
28.10.2012 в 21:01Согласна. Хотя бы потому, что если бы у него были братья-сестры, он бы не уехал так легко странствовать. Он бы остался, чтобы о них заботиться. Поскольку старший. Значит - братьев сестер живых на тот период времени не было. Вообще или уже.
Резус-конфликт - проблема поздних сроков, тогда это стремный вариант, потому что вряд ли подобные... кхм, симптомы прошли бы для бедной матери Блада бесследно (и вообще не угробили бы ее раньше чем пневмония)
Но если и было что-то, то конечно после рождения Питера. Раз уж он у четы Бладов вообще первый ребенок...
Larimir81, интересную тему вы затронули я об этом периодически задумывалась, потому что в те времена единственный ребенок в семье, где и папа и мама присутствуют, живые и относительно здоровые - это странно. Или другие дети не выжили, или у кого-то из супругов проблемы (неважно с чем - здоровьем или какие-то тараканы в голове)
если не углубляться в наш с soulofrain13 фанон, я могу кучу всяких теорий накидать. Разной степени ангстовости.
навскидку
-
-
28.10.2012 в 21:28И, кстати, почти то же самое можно предположить о матери Арабеллы, умершей, когда дочери было 5 лет...